Обучение на большинстве факультетов — игра в поддавки: одни знают, что их тут ничему не научат, другие — что тут все равно никто не учится, пишет ДС.
Министерство юстиции опубликовало отчет о состоянии юридического образования в Украине. Основательное статистическое исследование охватило специальности «Право», «Правоведение» и «Международное право». Авторы отчета подсчитали, сколько в вузах нашей страны готовится потенциальных юристов, сколько бюджетных мест они занимают и какова реальная потребность украинского рынка труда в специалистах этих профессий Отдельно выведена любопытная диаграмма, для наглядности демонстрирующая несоразмерность спроса на юридическое образование по сравнению с другими популярными и востребованными на рынке труда специальностями.
Авторы отчета пишут прямым текстом: количество людей, получающих юридическое образование в украинских вузах, непомерно велико — на 1 января 2019 г. их у нас 104 565 человек. Количество вузов, которые готовят специалистов по этим специальностям, также немалое: бакалавров готовит 193 вуза, а магистров — 120. И несмотря на то что Министерство образования и науки утверждает, что количество бюджетных мест выверяет по рынку труда, отчет Минюста позволяет в этом усомниться: в данный момент «на бюджете» по специальности «Право» учатся 18 941 очник и 1 714 заочников. В 2018-м на юридические специальности было выделено около полутора тысяч бюджетных мест. Притом реальную потребность в таких специалистах на рынке труда авторы отчета оценивают весьма невысоко. Как и качество подготовки специалистов, которое, по их мнению, от года к году падает.
Разумеется, по сравнению с тем количеством мест, которые выделили компьютерным наукам, инженерным специальностям и аграрному сектору — тем специальностям, в которых рынок реально нуждается или хотя бы не страдает от из «перепроизводства», — это не так уж много. Но если ситуация на рынке труда действительно так плоха для юристов, как утверждается в отчете, то и того, чтобы было выделено, явно много. Сами посудите: в 2018 г. дипломы по праву получили 12 255 магистров, 2 591 специалист, 1 891 бакалавр и 5 319 младших специалистов. Трудно представить, чтобы все они сумели устроиться по специальности. Собственно, не надо ничего представлять: согласно исследованию на одно рабочее место в области права претендуют семь человек.
В чем же причина такого наплыва желающих заниматься именно правом? Обычно ответ очень прост: моды на специальности запаздывают ровно на одно поколение. В данный момент в вузы массово пришли дети тех, кто формировался в 90-х. Поэтому и самыми востребованными специальностями оказываются те, которые были наиболее престижны и денежны тогда, в 90-х — специальности, связанные с финансами и юридическим обеспечением.
Это обычное, можно даже сказать, хрестоматийное объяснение популярности юридических и финансовых факультетов. Но оно не исчерпывающее. Например, оно не объясняет, почему на специальностях, связанных с финансами и банковским делом, учатся почти вдвое меньше студентов, хотя спрос на эти специальности на рынке труда стабильно высок. Если мерить нынешние годы 90-ми, то финансы и банковское дело должны были быть не менее «модными», чем юриспруденция. А вот поди же ты…
Собственно, этот перекос объяснить тоже довольно легко. Не всем дается математика. «Не всем» — это мягко говоря. Поэтому те, кто «умеет с цифрами», могут себе позволить мечтать о собственном банке. Те же, кому числа не даются, но денег все равно хочется, да побольше, идут в юристы.
Исследование, впрочем, для таких людей может иметь эффект холодного душа: только один из семи сможет устроиться на работу, связанную с юриспруденцией, а средние зарплаты, приведенные в исследовании, не впечатляют: лучше всех живут адвокаты со средней зарплатой около 9 тыс. грн. Нижний порог рядового юриста — около 3 тыс. в месяц. Можно, конечно, уповать на то, что авторы отчета не считали то, что выдается «в конвертах». Но логика неумолима: если на одно рабочее место претендует семь человек, работодатель может себе позволить не спешить с повышением зарплаты.
Иное дело — качество специалиста. Которое, по искреннему признанию Минюста, «оставляет желать». Авторы отчета говорят о низком качестве юридического образования, ссылаясь на результаты Единого специального вступительного испытания и Единого вступительного экзамена на магистратуру а также на опросы руководителей юридических фирм, адвокатских контор и органов государственной власти. Результаты оказались неутешительными: уровень подготовки выпускников юридических школ остается низким. И его снижение, как указывают авторы отчета, прямо коррелирует с увеличением количества этих самых юридических школ, а также студентов, которые учатся на специальностях «Право» и «Международное право». Чем больше — тем хуже. А вовсе не наоборот, как можно было ожидать.
Картина вырисовывается довольно странная: на специальность идет очень много людей (причем их количество все время увеличивается), вузы с готовностью распахивают перед ними двери и увеличивают количество мест, но профессиональные качества, полученные в ходе учебы, оказываются весьма посредственными. Рынок труда, с одной стороны, не нуждается в таком количестве специалистов, с другой, найти в море обладателей диплома хорошего специалиста — задача нетривиальная.
Моды модами, 90-е — 90-ми, но неужели поведением и выбором человека не руководит больше ничего, кроме установок, усвоенных родителями в их собственном детстве?
На вопрос о том, почему уровень выпускников так низок и почему он так очевидно коррелирует с количеством поступающих и вузов, можно дать разные ответы. Но один из них будет очевиден: те, кто идет в вузы на специальность «право», в большинстве своем «не горят» юриспруденцией. А попробуйте научить того, кто «не горит» и даже «не тлеет». Большинство тех, кто идет на эту специальность, идет не за наукой, не за знанием и даже не за профессией. Они идут, потому что надо же куда-то идти после школы. Почему бы не в юристы? Юристы, как известно, бедными не бывают.
Вузы же, поймав волну, готовы предоставить желающим места и дипломы. Спрос рождает предложение — количество факультетов, которые готовят юристов, поражает воображение. Что же до низкого качества полученного образования, то оно никого особенно не заботит. Обучение на большинстве факультетов — игра в поддавки: одни знают, что их тут ничему не научат, другие — что тут все равно никто не учится, и те, и другие — что по специальности пойдут работать немногие.
Образование в области права превратилось в мыльный пузырь, который до сих пор только раздувался. Причем винить в этом только родителей, которые что-то там притащили с собой из 90-х, не стоит. На выбор выпускника влияют не только родители, хотя их влияние иногда, действительно, бывает определяющим. Чаще всего идут, «куда мама сказала», те, кто сам так и не смог придумать никакой альтернативы. В результате студенты правовых специальностей в массе своей — самые многочисленные и самые немотивированные. Ведь если у мальчика/девочки плохо с математикой и нет никакой собственной выраженной профориентации, взрослые постараются подсказать дитяти наиболее практичное решение. Оно может быть практичным, потому что «юристы бедными не бывают», а может просто потому, что в родном райцентре действует филиал какого-нибудь областного вуза, вот туда пускай и идет, потому что нечего туда-сюда кататься и тусоваться по общагам.
И я, разумеется, никого не удивлю, когда скажу, что в таких «филиалах академий» две основные специализации — право и экономика. И что экономику выбирают реже — тех, кто «умеет с числами», как уже говорилось, из школ выходит не так уж много.
Читайте также: Кадры для села. Что ждет абитуриентов в 2019-м
Юриспруденция оказывается специальностью для тех, кто не определился со своими жизненными устремлениями и при этом недостаточно хорош с числами, чтобы поступить на экономическую специальность. И то, и другое — прямой упрек школе и семье. Школе — с ее принципиальной непрактичностью, странными критериями успешности и еще более странной манерой «профориентировать» учеников согласно оценкам за школьные предметы. Семье — с ее нередко странными, а нередко просто глупыми представлениями о «практичном». И школе, и семье нередко не хватает одного и того же — заинтересованности в ребенке и готовности поддержать его собственный интерес. В какой бы области он ни лежал — пускай даже совершенно непрактичной.
И школьная, и родительская «практичность» — она ведь всегда вчерашняя. И это касается не только поколения 90-х, которому, конечно, досталось, и которое, ввиду пережитой на ранних этапах нищеты, остается зацикленным на деньгах и вещах и ими измеряет успех и практичность. Их дети точно так же не смогут дать толкового совета о том, куда пойти учиться, собственным отпрыскам — потому что мир до того момента снова поменяется и, возможно, не раз.
Впрочем, выбирать профессию исключительно «по любви», наверное, было бы слишком смело. Просто расчет должен быть иным — хоть сколько-нибудь рациональным, соотнесенным с реальностью. Те, кто выбирает для своего ребенка юриспруденцию, ориентируются на иллюзии, сформированные то ли собственным устаревшим опытом, то ли «американским образом жизни», почерпнутым из сериалов, в которых юрист действительно бедным не бывает. А ведь узнать реальное положение дел на рынке труда совсем несложно. О том, какие именно специальности востребованы, регулярно сообщают в открытых источниках и рекрутинговые агентства, и сама лично министр образования в преддверии каждой вступительной кампании.
Компромат | Досье | Скандалы