Стилизованный плакат, изображающий бизнесмена Игоря Коломойского и президента Украины Владимира Зеленского, на воротах Мариинского дворца
Фото: Алексей Гончаренко
Накал страстей вокруг американских активов украинского бизнесмена Игоря Коломойского не утихает. Напомним, 3 июня 2019 года Канцлерский суд штата Делавэр (США) начал предварительные слушания по иску украинского ПриватБанка против экс-собственника этого финучреждения – Коломойского, а также других лиц. Суть иска – мошенничество с целью завладения активами на территории США. В исковом заявлении утверждается, что с 2006 по 2016 год общее движение денежных средств по отмыванию денег в ПриватБанке на Кипре составило $470 млн (в оригинале иска указана цифра $470 млрд, но, как сообщили Mind юристы, имеющие отношение к данному разбирательству, это техническая ошибка составителей иска. – Mind). Позже появилась информация, что под пристальное внимание американского правосудия попали более трех десятков человек, аффилированных с группой «Приват», при этом бизнесмен в интервью одному из СМИ опроверг предположение, что для приобретения имущества в Соединенных Штатах он использовал деньги ПриватБанка. Автор Mind Кирилл Разумовский в рамках рубрики «Нота бене» постарался найти ответ на вопросы: каковы же источники столь значительных «инвестиций» Игоря Коломойского и как дело, рассматриваемое в Делавэре, повлияет на международный имидж Украины.
История первая. О закономерности и предопределенности
Если мысленно вернуться в СССР времен его распада (1986–1991), то можно представить, как сын интеллигентных родителей (инженеров, служащих, преподавателей) захотел заработать деньги. При полном отсутствии «первоначального капитала», то есть финансового и/или административного ресурсов семьи, его бизнес должен был начинаться, предположим, с мелкой спекуляции товарами народного потребления.
Например, в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века молодой человек надумал поставить киоск во дворе родной пятиэтажки. В этом случае для решения всех вопросов ему было бы достаточно «задружиться» с участковым милиционером. Если количество киосков увеличивалось, то наш герой уже искал знакомства с начальником районной милиции/чиновником райсовета/криминальным «авторитетом».
Дальше – больше: в круг его знакомств и интересов попадали мэр, начальник налоговой инспекции/ГУВД , лидер местной ОПГ. Затем все еще серьезнее – губернатор, начальник УВД/СБУ, лидер региональной ОПГ.
Используя принцип экстраполяции, спросим у нашего виртуального героя о его дальнейших планах и желаниях. И получим в ответ: «Желаю диверсифицировать бизнес: металлургия, энергетика, нефтегазодобыча, неорганическая химия, сети АЗС, авиаперевозки, недвижимость/курорты, банки/финансы, массмедиа и т. д. Планирую минимизировать производственные и транзакционные издержки, налоги – не платить, сверхприбыль – выводить в офшоры для последующих инвестиций в Европе или США. Зачем? Для страховки финансовых и политических рисков в стране происхождения капитала».
Проект – великолепен. Одно только плохо – на тот момент, когда за нашим условным героем закрепится звание «олигарх», ему понадобится искать «взаимопонимания» уже не с участковым милиционером, а с лидерами политических партий, премьерами и президентами.
Так было всегда и везде: в Европе, в США и у нас, в Украине.
История вторая. О биржевом маклере
Избегая излишних подробностей жизненного пути Игоря Коломойского и его родителей, скажем, что до 2014 года дела у конечного бенефициара группы компаний, называемых в просторечии «Приват», шли почти в полном соответствии с его желаниями. К началу 2000-х бизнес группы достиг такого масштаба, что для ее руководства уже не имело значения, кого привлекать в свою орбиту интересов – лидеров партий, высших госчиновников, руководителей фракций, президентов, премьеров или союзников и конкурентов.
Правда, часто случалось и так, что «предложения, от которых невозможно отказаться», делались всем и сразу – в расчете на весьма характерные для Украины внезапные политические форс-мажоры: назначение Виктора Ющенко премьер-министром и Юлии Тимошенко вице-премьером в 1999 году, Майдан-2004, внеочередные парламентские выборы-2007, Майдан-2014 и т. п.
Но такие «оптовые закупки» на политическом и административном рынке никак нельзя считать проявлением «жуткого цинизма» со стороны Коломойского. Он, весьма вероятно, просто хеджировал риски, объявляя частичный дефолт и отказываясь от исполнения части обязательств, чтобы максимизировать прибыль по сделкам с другими партнерами.
Это обычная практика биржевого маклера. Однако если дефолт объявлял не Коломойский, а другая сторона, то последняя, как правило, вскоре несла серьезные репутационные и/или финансовые потери. «Коломойский –хамовитый, импульсивный, эксцентричный и жуткий циник» – такую характеристику в 2007 году дал своему деловому партнеру Геннадий Корбан, лучший в Украине специалист по недружественным сделкам M&A.
История третья. О форс-мажорах и частичном дефолте
До марта 2014 года Игорю Коломойскому в Украине удавалось почти все. В «стране происхождения капитала» он страдал только от аллергии на амброзию. А в Великобритании, Швейцарии или Израиле – наслаждался жизнью. Но после марта 2014-го ситуация в корне изменилась.
На временно оккупированных/аннексированных территориях располагались и потому были впоследствии «национализированы» вновь созданными «республиками» Л/ДНР многочисленные объекты недвижимости и производства, активы и пассивы компаний и банков, входивших в группу «Приват».
Эти потери стали причиной резкого изменения одного из главных финансовых показателей – соотношения срочности активов и пассивов – всех без исключения банков, которые Коломойский так или иначе контролировал.
У группы «Приват» внезапно возникли весьма значительные дополнительные финансовые обязательства перед ее частными и корпоративными клиентами и партнерами. И такие обязательства далеко не всегда были обеспечены наличными резервами или ликвидными залогами.
После смены власти в Украине (май–сентябрь 2014 года) у Коломойского не сложились личные и деловые отношения с новыми президентом, премьером и спикером парламента. Или, по крайней мере, те отношения и на тех основаниях, на которых они строились до 2014 года.
Всеми вышеперечисленными обстоятельствами решили воспользоваться бывшие партнеры и конкуренты группы «Приват», возбудившие против Коломойского иски в различных юрисдикциях.
Упомянутые обязательства и исковые требования были выражены в долларах и евро, а основные доход/прибыль банки и предприятия в «стране происхождения капитала» генерировали в национальной валюте. И это при почти троекратном падении обменного курса оказалось более чем чувствительно.
В 2014–2016 годах группа «Приват» не объявляла дефолт – для погашения текущих и внезапно возникших краткосрочных обязательств ее бенефициары использовали все доступные им средства и способы: минимизацию налогов за счет использования различных схем взаиморасчетов между аффилированными предприятиями и госбюджетом, изъятие оборотных средств предприятий до минимально необходимой величины, продажу ранее приобретенных в США и ЕС недвижимости и бизнеса (хотя коэффициент срочной ликвидности таких активов стремится к минимуму).
В 2014 году из средств, полученных от Национального банка Украины (НБУ) в качестве рефинансирования, ПриватБанк выдал только офшорным структурам Teamtrend, Trade Point Agro, Collyer, Rossyan Investing corp, ZAO Ukrtransitservice и Milbert Ventures бланковых кредитов на 18,9 млрд грн. В 2015–2016 годах банк на тех же условиях прокредитовал еще 28 компаний на общую сумму в $1 млрд.
История четвертая. О «спасении утопающих»
Эти и другие эпизоды, датированные 2006–2016 годами, являются предметом иска, который слушается в Канцлерском суде штата Делавэр (The Court of Chancery of The State of Delaware). Автор на условиях off the record получил консультацию в одной из юридических фирм г. Довера, столицы штата Делавэр.
– С подобного рода мошенничествами адвокаты и суды штата имеют дело довольно часто. Схема простая: некий бизнесмен берет кредит. Средства под благовидным предлогом переводит третьим лицам, они – четвертым, а те или пятые/шестые/седьмые – это зависит от фантазии или квалификации мошенников – уже инвестируют капиталы в легальный бизнес. Такого рода преступления в США умеют расследовать. Виновные, как правило, получают суровый приговор и отправляются в тюрьму.
– В чем необычность именно этого процесса?
– Во-первых, участники аферы – граждане не только США, но также Украины и Израиля. Во-вторых, кроме непосредственной «жертвы» – частного банка, пострадал государственный (НБУ. – Mind) банк Украины. Это то же самое, как если бы кто-нибудь совершил покушение на активы Министерства финансов или Федеральной резервной системы США.
Что же касается механизма мошенничества, то данная схема не является изобретением Украины, а характерна для многих стран «третьего мира». Мошенники, используя связи с коррумпированными чиновниками или вводя в заблуждение государственных служащих, получают финансовую поддержку от государства или национального банка. Эти средства выдаются подставным фирмам в виде бланковых, без реального обеспечения, кредитов. Кредиты не возвращаются. Банк вынужден создавать резервы и потому нуждается в рефинансировании. Мошенники вновь обращаются к национальному регулятору… Последствия – те же.
Иными словами, пассивы частного банка в одной юрисдикции превращаются в наличность в другой юрисдикции и служат источником для инвестиций. В данном случае – для инвестиций в недвижимость и бизнес в США.
– Почему слушания в Канцлерском суде начались только в 2019 году?
– Не могу сказать точно, когда именно, но IRS (Internal Revenue Service, Служба внутренних доходов США) и ФБР обратили внимание на странные сделки с недвижимостью еще в 2015–2016 годах. Известные здания в деловых центрах крупных городов США были предложены к срочной продаже по цене гораздо меньшей, чем они в свое время были приобретены.
Поскольку этими объектами через ряд посредников владели аффилированные между собой компании, правительственные агенты могли предположить, так сказать, «необычные обстоятельства» таких сделок. А после проверки выяснилось, что «необычность» заключалась в следующем.
Первое: практически все средства, за счет которых приобреталась недвижимость, поступили из украинского первоисточника в течение 2006–2016 годов. Второе: группой компаний Optima (Optima schemes. – Mind) прямо или опосредованно руководили лица, связанные между собой личными, политическими или бизнес-отношениями. Третье: предварительные слушания в Канцлерском суде проводятся в том числе и с целью выяснить, есть или нет основания для выдвижения обвинений в соответствии с актом RICO (Racketeer Influenced and Corrupt Organization) против лиц, обозначенных в материалах суда как RZ11, RB21, RK01 и др. (всего более 30 человек. – Mind). Им может быть инкриминировано создание преступной организации. Четвертое и главное: вызов в суд представителей консульской службы Посольства Украины в США.
– Почему «главное»?
– Есть три варианта ответа на этот вопрос, но я не могу подсказать, какой из них правильный. Как адвокат я связан определенными процессуальными ограничениями и профессиональной этикой. Первый вариант – в списке возможных обвиняемых есть граждане Украины. Второй – в этом списке есть граждане Украины, подпадающие под определение PEP (Politically Exposed Person, политически значимые лица). Третий вариант – наихудший. Он касается граждан Украины, которые могли обладать на территории США государственным иммунитетом во время вероятного совершения возможного преступления или обладают таким иммунитетом в настоящее время.
– Визит в США Ивана Баканова, соратника вновь избранного президента Украины, который был недавно назначен и. о. председателя Службы безопасности Украины (СБУ), имеет отношение к процессу?
– А такой визит был?
– 22 июня 2019 года СБУ официально сообщила об этом, но без уточнения дат начала и конца поездки, а также ее географии.
– М-м-м… (Держит паузу.) Вызов в суд представителей консульской службы Посольства Украины на 18 июня и примерно совпадающий по времени визит г-на Баканова, я надеюсь, не имеют между собой причинно-следственной связи с элементом необходимости. Хотя… Сумма в $674,5 млн и упомянутый в документах процесса период с 2006 по 2016 годы подразумевают участие в транзакциях множества компаний из Украины и офшорных юрисдикций. Поэтому, чисто теоретически, я могу допустить использование для Optima schemes счетов, к которым Игорь Коломойский, его деловые партнеры или доверенные юристы, скажу так, из шоу- или luxury-бизнеса (вероятно, имеется в виду Тимур Миндич. – Mind) имели прямое или опосредованное отношение. Так это или нет, станет известно, когда и если суд раскроет криптонимы RZ11, RB21, RK01 и др.
– Как отразится этот процесс на репутации Украины в США?
– Не думаю, что репутация изменится существенно. В штате Делавэр зарегистрировано множество компаний, бенефициарами которых являются граждане или налоговые резиденты Украины. Поэтому подобного рода процессом нашу публику, судей или адвокатов удивить трудно. Но сумма $674,5 млн способна поразить любое воображение. Она свидетельствует не о рядовых случаях мошенничества со стороны частных лиц, а о полной коррумпированности украинских политиков и чиновников…
– Вы хотели сказать, «вне зависимости от их фамилий и названий партий»?
– Я лишь хотел обратить ваше внимание, что люди, успешно занимавшиеся мошенничеством как бизнесом при трех предыдущих президентах Украины в 2006–2016 годах, вряд ли пожелают новоизбранному главе вашего государства удачи в борьбе с коррупцией. Хотя… Будем надеяться, что после и на основании решения американского суда Украина получит достаточные основания для привлечения к ответственности всех коррупционеров.
Компромат | Досье | Скандалы