Прецедент Олега Свириденко
Российский арбитраж создал ситуацию, которой может обвалить банковскую систему страны.
Сбербанк намеревается оспорить победу «Транснефти» в арбитражном споре ценой в 66 млрд рублей. Рассчитывают ли юристы Германа Грефа действительно выиграть апелляцию или просто выполняют ритуальные арбитражные танцы? Наблюдатели в победу банка не верят: на рынке хорошо известно, что «Транснефть» и арбитражный суд, можно сказать, давно уже дружат семьями.
В СМИ, в частности, сообщают, что глава коллегии Верховного суда по арбитражным спорам Олег Свириденко еще в начале своей судейской карьеры «сблизился» с Владимиром Каландой, на тот момент – сотрудником ФСБ, который возглавлял в Управлении кадров Президента РФ отдел, отвечающий за утверждение судей. Ну, а супруга г-на Каланды – Лариса Каланда сейчас является вице-президентом «Транснефти», курирующим именно решение юридических вопросов в компании. При таком раскладе оценить шансы Сбербанка, кажется, не трудно.
Скандальное решение Арбитражного суда города Москвы, признавшего, что руководство «Транснефти» не может… отвечать за свои решения, а потому банк должен вернуть компании 66 млрд рублей, шокировало финансистов.
«Это, конечно, бомба, – прокомментировал решение арбитража руководитель операций на валютном и денежном рынке Металлинвестбанка Сергей Романчук. – Не исключено, что за ним последует вал схожих исков. Истцы, опираясь на этот случай, также будут утверждать, что не могли профессионально оценить риски», – предсказал он.
И действительно схожий иск к Сбербанку уже подала корпорация «Сухой». В целом же банкиры оценивают возможные потери рынка от решения, как считается, пролоббированного Олегом Сириденко, в триллион рублей. Центробанк со своей стороны срочно разрабатывает для банков стандарты раскрытия рисков и готовит поправки в законодательство о разделении на категории инвесторов-юрлиц.
После многочисленных скандалов менеджмент «Транснефти» только в январе 2017 года решил оспорить сделку со Сбербанком, апеллируя к собственной финансовой безграмотности. Мол, «сами мы не местные», т.е. в финансах не разбираемся, а «Сбербанк» навязал нам убыточную сделку.
Поверить в перспективы успеха «Транснефти», казалось бы, невозможно. Сбербанк в суде показывал декларацию о рисках, содержащую полную информацию о рисках и вероятности их реализации, подписанную «Транснефтью». Возможно, ни у кого другого не было бы шансов оспорить свою собственную дееспособность в суде, но «Транснефти» не могли не помочь широкие связи Ларисы Каланды в судейских кругах. В частности, знакомство ее супруга с Олегом Свириденко, ныне главным арбитражным судьей страны, а когда-то, кстати, главой того же Арбитражного суда города Москвы.
Правила Арбитража от Олега Свириденко
Отмечается, кстати, что за время руководства Мосарбитражем Свириденко перетасовал судебные составы, только за первый год руководства уволив 15 процентов судей. Примечательно, что Свириденко никогда не терял контроль над арбитражным судом Москвы, а дело «Транснефти» и Сбербанка как раз вели судьи, которые начинали свою работу в суде именно под его руководством. Когда Сбербанк попросил об отводе судьи Олеси Дубовик, в связи с допущенными ей, по мнению банка, многочисленными нарушениями, судья Лидия Агеева отказала в удовлетворении заявления. И уж кто-кто, а Агеева точно должна была понимать, что происходит. В свое время ее саму чуть не отстранили от одного скандального дела о рейдерском захвате, где она, как говорили наблюдатели, проводила линию, нужную Олегу Свириденко.
Тогда Агеева два года и девять месяцев «искала справедливость», назначая все новые и новые экспертизы ключевого документа дела. 12 экспертов Минобороны, МВД России, министерства юстиции, ряда частных организаций подтверждали его подлинность. Но лишь когда 13-я экспертиза, сделанная в некоей сомнительной конторе, заявила о подделке, Агеева, видимо, получив, необходимый результат, согласилась с этими, так сказать, экспертами. Дождавшись, наконец, результата экспертизы, нужного одной из сторон конфликта, от компании-эксперта, заявленной этой же стороной, Агеева тут же приняла решение в пользу этой же стороны.
Адвокаты противной стороны тогда тоже пытались дать отвод Агеевой, но получили отказ. Кстати, буквально через месяц полицейские ОМВД по Тверскому району соберут массу доказательств наличия состава преступления по 307-й статье УК РФ — «Заведомо ложное заключение эксперта», но это уже ничего не изменит. А заинтересованная в результате сторона не скрывала, что «их поддерживает Олег Михайлович» (Свириденко), тогда еще заместитель председателя Верховного суда РФ.
Как-то в одном из интервью Олег Свириденко оговорился: «судье нужно уметь получать». Речь шла не о деньгах, но оговорочка вышла, что называется «по Фрейду», – со смыслом.
В свое время Свириденко перевел московский арбитраж на электронное распределение дел, когда судью случайным образом выбирает машина. И это естественно требовало особого подбора кадров: неважно кого машина выберет, результат должен быть предсказуем в любом случае. И отсев, произведенный в столичном арбитраже Свириденко и Каландой, кажется, до сих пор приносит результаты.
Лишь один раз система, кажется, дала сбой, когда два года назад сдали нервы у судьи Арбитражного суда Москвы Ларисы Шевелевой. После ее признаний о том, что решения по многим делам принимались под давлением Свириденко, многие считали, что он не удержится и вылетит из системы. Но тогда еще и Каланда-муж был в силе: он перешел на работу в замы главы миграционной службы, а потом первым заместителем ФСКН, откуда его уволили лишь в прошлом году без объяснения причин.
Кроме того, благодаря своей близости к генералу Каланде и его супруге Ларисе, тогда вице-президенту ОАО «НК Роснефть» по правовым вопросам, Свириденко имел доступ в самые высокие кабинеты, где помогал решать «в нужном русле» многомиллионные и даже многомиллиардные дела, и соответственно «обрастал» и собственными полезными связями.
Как бы то ни было, но судья Шевелева, заявившая, что под жестким прессингом со стороны Свириденко она не смогла принять «не только справедливое, но и законное решение, мотивируемое конкретными доказательствами и фактами» по таким значимым делам, как иски АО «ЛСР. Недвижимость-М», ОАО «Тольяттиазот», ГУП «ЭКОТЕХПРОМ», в споре «Ингосстраха» с «Альфастрахованием», от своих заявлений отказалась. Судья заявила, что ее подписи под письмами к генпрокурору России Юрию Чайке и Депутату Госдумы Яну Зелинскому были подделаны, после чего скандал благополучно замяли.
После этого у Свириденко последовали скандалы с плагиатом в научной работе, коррупционные обвинения со стороны судей арбитражного суда Москвы Ирины Барановой, сбежавшей в США, и двоих ее коллег, Вадима Сторублева и Игоря Корогодова, задержанных сотрудниками ФСБ с поличным по делу о взятке. Но они странным образом никак внешне почти никак не отразились на позициях Свириденко и его системе.
Сам Свириденко по молодости лет также имел сложности с законом, после чего ему пришлось спешно поменять службу в столичной прокуратуре на место юрисконсульта некоего художественно-архитектурного объединения «Эдельвейс» в Нижнем Новгороде. С тех пор, как утверждают его знакомые, он стал значительно осторожнее, а потому, как писали, свои дела предпочитает вести через доверенных лиц, в том числе своих жен, которых менял уже трижды.
Судя по примеру судьи Агеевой, в московском арбитраже знают толк в фальшивках. Кстати, Сбербанку еще повезло, что у него вообще приняли документы к рассмотрению. А то ведь могли заявить, что «Транснефть» никаких договоров не подписывала, и банкиры пришли в суд с подделками.
И вот что теперь интересно, решение арбитража по иску «Транснефти» к Сбербанку создало прецедент, который по воздействию на финансовую систему страны эксперты оценивают наравне с западными санкциями. Но с этим, очевидно, придется смириться, и в Центробанке, лихорадочно готовя поправки в законодательство, понимают, что Каланда и Свириденко никаких шансов на победу Сбербанку не оставят.
Андрей Кузьмин
Компромат | Досье | Скандалы