Бунт иранских иждивенцев
В Иране на самом деле протестовали не против власти мракобесов, а за «халяву».
Иранцы с ежемесячным доходом в $200 и выше с марта текущего года будут исключены из государственной программы прямых денежных субсидий. Изменения напрямую коснутся 30 млн человек. Субсидии, введенные предыдущим президентом Ахмадинежадом еще восемь лет назад, обеспечивали около половины дохода средней иранской семьи, пишет в “Деловой столице” Роман Брыль. Также государство перестанет выплачивать надбавки и пенсионные бонусы 4 млн госслужащим. Помимо отмены денежных выплат, иранцев ждет 50%-ное повышение стоимости бензина, поднятие регулируемых государством цен на базовые продукты питания и коммунальные услуги.
Чтобы народ всерьез воспринял грядущие перемены, три недели назад была поднята на 40% розничная цена на куриные яйца. Население отреагировало массовыми протестами, охватившими в конце декабря десятки городов, преимущественно в депрессивных регионах страны. Люди поняли, что государство их больше кормить не собирается, и главным их требование в первые дни протестов была отставка президента Рухани. Президент отвел от себя народный гнев, опубликовав проект госбюджета на следующий фискальный год (начинается с марта), из которого следовало, что около трети доходов страны ($100 млрд) уйдет на финансирование религиозных организаций. В 2010 г., к примеру, эта цифра была в 10 раз меньше. Лозунги протестующих поменялись, но толку это принесло не много. Иранцам все равно придется расплачиваться за недальновидную и популистскую политику своих предыдущих руководителей, посчитавших два десятилетия назад, что раздача денег населению – это путь решения системных экономических проблем.
К середине 2000-х в Иране сложилась парадоксальная ситуация: страна оказалась не в состоянии наращивать объемы экспорта нефти из-за высокого спроса на нефтепродукты внутри страны. Цена литра бензина составляла всего 10 центов, и на то время только в одной стране мира – Венесуэле – бензин стоил дешевле (2 цента). Власти Ирана всегда контролировали цену нефтепродуктов для внутреннего рынка, держа ее на уровне чуть выше себестоимости. Потери доходов отрасли компенсировались госсубсидиями, составлявшими в среднем $60 млрд в год.
Система начала давать сбой примерно с 2002-2003 гг., когда цена нефти на мировых рынках вступила в фазу активного роста. На растущей диспропорции цены на внешнем и внутреннем рынках стали зарабатывать иранские дельцы, скупая нефтепродукты для дальнейшей их перепродажи за рубеж по рыночным ценам. Поскольку конечными бенефициарами контрабандных схем в основном была чиновничья и религиозная верхушка, то особого шума по этому поводу не возникало. Но вскоре начали проявляться побочные эффекты, самый болезненный из которых – инфляция. Государство увеличивало объемы субсидий и кредитования нефтегазового сектора – основного источника наполнения бюджета – в надежде получить больше дохода от увеличения объемов экспорта. Но экспортные объемы росли медленно из-за внутренних перекупщиков. Когда уровень инфляции достиг 25% в 2008 г., правительство приняло решение вмешаться в ситуацию.
Президент Ахмадинежад объявил о подготовке “самой большой хирургической операции в истории иранской экономики”. План состоял в следующем: полный отказ от госсубсидирования нефтегазовой отрасли, поднятие цен на нефтепродукты на внутреннем рынке в 60 раз, а на коммунальные тарифы и продукты питания – в 20 раз.
Чтобы избежать массовых волнений, правительство рискнуло задобрить граждан деньгами. Полный объем субсидий, использованных ранее для поддержки нефтегазового сектора, должен был перераспределяться между гражданами, бизнесом и госадминистрацией. Людям обещали прямые денежные выплаты, на что выделялось 50% от прежних секторальных субсидий. Бизнесу причиталось 30%, а на оплату счетов административных учреждений – остальные 20%.
Подготовка к реформе растянулась на несколько лет и сопровождалась широкой PR-кампанией, включавшей, помимо прочего, и разъяснительную работу среди верующих во время каждой пятничной проповеди во всех мечетях страны. Интеллектуальная, религиозная и политическая элита много говорили о значимости будущих перемен, но мало уделяли внимания деталям. До последнего момента было не понятно, какие категории граждан будут получать компенсацию, каков будет ее размер, как часто будут проходить выплаты и т. д. В итоге сошлись на том, что деньги получит каждый, кто оформит соответствующую заявку. Средства будут перечисляться на индивидуальные банковские счета каждые два месяца, а размер базовой субсидии составит $12 на человека. Официально реформа стартовала в декабре 2010 г. За два месяца до реформы из 75 млн иранцев субсидию оформили 80% населения.
К базовой субсидии полагалось еще 16 дополнительных выплат, компенсировавших плановое повышение цен на продукты и коммунальные тарифы. К примеру, человеку выплачивали $48 в год на покупку хлеба. В итоге для типичной иранской семьи, состоящей из 5-7 человек в городе и 8-10 в сельской местности государственные дотации стали существенным дополнительным доходом, составлявшем половину семейного бюджета. В первый год реформы среди населения было распределено $30 млрд.
Чистоту эксперимента нарушили международные санкции против Ирана, ужесточенные в 2010 и 2012 гг. Санкции в первую очередь коснулись банковской системы страны (отключенной от SWIFT летом 2012 г.), качественно модернизированной перед проведением реформы госсубсидий. Население активно изымало свои сбережения с изолированных банков и переводило средства в обещавшие высокие проценты кредитные организации, абсолютное большинство из которых находилось под контролем Корпуса Стражей Исламской революции (КСИР), подчиняющемуся духовному лидеру Ирана аятолле Али Хаменеи. КСИР не отчитывается светским властям о своей финансовой деятельности, не платит налогов и пошлин, что позволило организации за время своего существования взять под контроль иранские активы, равные 50% ВВП страны. Религиозные кредитные организации не заботились гарантированием вкладов, и в последствие многие из них обанкротились, лишив сотни тысяч иранцев их денег.
Санкции отбросили назад и нефтегазовую отрасль страны. В период 2010-2013 гг. производство нефти упало на 28%, а экспорт сократился до 1,1 млн барр/сутки. В начале 2000-х объемы экспорта колебались в диапазоне 3,5-4,7 млн барр/сутки. Более того, отрасль оказалась отрезанной от иностранного оборудования, и правительству вновь пришлось вернуться к субсидированию добывающих и перерабатывающих предприятий.
Итоги реформы Ахмадинежада оказались плачевными. Нефункционирующая банковская система, упадок нефтяной промышленности и растущие объемы наличности у населения, утратившего стимул искать работу из-за продолжающихся регулярных выплат государственных персональных дотаций. Страна вернулась туда, откуда начинала – к высокой инфляции. По результатам 2013 г. инфляция составила 45%.
Сменивший в августе 2013 г. Ахмадинежада новый президент Ирана Хассан Рухани раскритиковал экономическую политику своего предшественника и объявил о новом курсе. Озвученные им приоритеты сводились к следующему: отмена санкций, возрождение банковской системы, привлечение иностранных инвестиций, пересмотр политики персональных субсидий и сокращение уровня инфляции. В полной мере удалось справиться лишь с инфляцией: в 2015 г. показатель сократился до 17%, в 2016 г. – до обещанных президентом 10%. Также, пойдя на компромисс с Совбезом ООН, Иран добился снятия большинства международных санкций в 2015 г. Результатом стал рост ВВП на 6% в 2016 г., но данный прирост произошел исключительно за счет нефтегазового сектора.
Снятие санкций подтолкнуло крупные международные компании заключить многомиллиардные контракты с иранскими партнерами, но все они остались на бумаге из-за позиции американского президента Дональда Трампа, не согласившегося с условиями “ядерной сделки” между ООН и Ираном. США оставили в силе введенные еще в 1995 г. санкции против Ирана, что сделало невозможным участие в иранских проектах компаний, у которых есть американские акционеры, а это почти все глобальные корпорации. Правда, сложившейся ситуацией сейчас активно пользуются китайские банки, открывшие две кредитные линии на общую сумму в $25 млрд для финансирования инфраструктурных проектов в Иране.
В представленный в начале декабря проект госбюджета президент Рухани заложил $3 млрд финансирования программы возрождения банковского сектора и часть рассчитанной на несколько лет $100-миллиардной программы повышения уровня занятости. Но широкие слои населения обратили внимание только на сокращение на $15 млрд государственных выплат. Бунтовать и получать денежные подачки от государства куда более захватывающе, чем идти работать на завод.
Компромат | Досье | Скандалы